§ Российско-американская компания
Образование Российско-американской компании и принятие "Правил и привилегий"
4 июля 1799 г. в Петергофе произошло собрание Совета при Высочайшем дворе. "К сему собранию приглашены были генерал от инфантерии Беклешов и вице-президент коллегии военной Ламб и адмиралтейств граф Кушелев". Совет рассмотрел правила и привилегии созданной согласно акту от 3 августа 1798 г. компании, "по коему контора Григория Шелихова и Ивана Голикова вошла в соединение". Императору было предложено "высочайше апробировать" образование Российско-американской компании, приняв ее "под е.и.в-ва покровительство".
Протокол собрания был сразу же одобрен императором. 7 июля 1799 г. на собрании Совета, состоявшемся в Петербурге, прошло торжественное слушание утвержденных всех без исключения документов. Наконец 8 июля 1799 г. вышел указ Павла I Правительствующему сенату о создании "под высочайшим е.и.в-ва покровительством" Российско-американской компании. В тот же день император утвердил окончательный вариант "правил и привилегий" компании сроком на 20 лет. Подписанные Павлом 1 "правила и привилегии" учрежденной Российско-американской компании явились документами исключительной важности как в экономическом, так и политическом отношении.
Отныне все действия руководства РАК оказывались под пристальным вниманием со стороны государства, которое вступило на новую для него стезю регулирования коммерческой деятельности. 8 июля 1799 г. "был подписан приговор частному предпринимательству на Тихоокеанском Севере". Вольно или невольно государство впредь должно было разделять с Российско-американской компанией все успехи и промахи в новом деле. Банкротом Российско-американская компания после придания ей титула "под высочайшим е.и.в-ва покровительством" быть уже не могла. Статьи "правил и привилегий" должны были, укрепив положение клана Шелиховых, обеспечить стабилизирующее начало "в делах разномысленных компаньонов", а также закрепить с помощью крупного монопольного объединения принадлежность тихоокеанских колоний к России. В указе Павла I Правительствующему сенату об учреждении Российско-американской компании приводились на то официальные причины. "К руководству же и в вящее облегчение и ободрение сей компании составлены для нее правила и содержание всемилостивейше даруемых от нас ей от сего времени на 20 лет привилегии". В этом же документе уточнялось, что "акт, учиненный в Иркутске 3 августа 1798 г.", действителен "...во всех его статьях, которыя оными правилами не отменены".
Правилам был придан характер своего рода поправок к уставу Соединенной американской компании. В параграфе втором в этой связи отмечалось, что Российско-американская компания не образовалась вдруг с указом императора, а процесс ее формирования занял определенный исторический период. У истоков промысловой монополии на Тихоокеанском Севере лежала активность ИЛ. Голикова и Г.И. Шелихова, и в первую очередь деятельность их Северо-Восточной компании, которая далеко опережала по финансовому состоянию и обороту другие промысловые объединения.
В целом правила дополняли статьи устава 1798 г. по трем основным направлениям: об изменениях в капитале компании, о главном правлении и учреждении новых контор, о руководстве компанией. В правила были включены параграфы об утверждении печати и герба компании, бумаги и формы, по которой должны были печататься акции. Первоначальный складственный капитал компании состоял из 724 тыс. руб., разделенных на 724 акции. В соответствии с новыми правилами к существовавшим добавлялась еще тысяча акций. Открытость компании заключалась в том новшестве, что в компанию разрешалось вступать всем российским подданным. Формально вступление в компанию было открыто всем "мелочным промышленникам" и по уставу 1798 г.; подавляющее большинство купцов тогда непосредственно было связано с меховым промыслом и торговлей. После 8 июля 1799 г. официально приглашались в акционеры более широкие слои населения Российской империи. Был сделан упор на увеличение числа держателей акций. Из промысловой компании создавалась еще и финансовая организация, занятая, кроме продажи акций, их котировкой (ввиду отсутствия в России в то время фондовой биржи).
Любопытны условия, по которым предполагалось производить распродажу акций. Параграф четвертый разъяснял, что со времени принятия устава 1798 г. из колоний пришли суда с богатым меховым грузом (насколько богатым, не указывалось). Будто бы за счет этого груза и неких успехов в торговле произошло "приращение капитала". Поэтому стоимость акций якобы должна была возрасти. После определения ее точной цены, вычисленной путем деления активов компании на 724 акции (о пассивах почему-то не говорилось, будто и вычитать их вовсе не надо, как услужливо подсказывала в "мемориале" Н.А. Шелихова), только тогда, "не медля ни мало принимать как желание, так и капиталы" для покупки дополнительно 1000 акций. Выведенную сумму покупателям предлагалось заплатить в течение пяти месяцев со дня публикации и первой котировки акций наличными деньгами в Иркутске или в других российских городах, а с согласия директоров компании — "товарами, судами, заведениями всякого рода и другим имуществом".
Предвиделось, что желающих на подобных условиях платить огромные деньги за акции, стоимость которых к тому же рассчитывалась как-то странно, найти будет очень трудно. Как следствие — параграф пятый предусматривал котировку и попытку продажи акций через два года: "Сие продолжать до тех пор, пока все остальные от 1000 акций распроданы будут". Торжественно провозглашалось, что в течение действия срока привилегий "более же прибавочных акций не умножать". Увы, данное утверждение оказалось чисто риторическим, и вскоре количество акций было многократно увеличено. Сами по себе надежды на то, что в России удалось бы в конечном итоге найти покупателей при очень высокой стоимости акций и их по сути произвольной котировке, были чрезмерно оптимистичны.
Ответ на вопрос: "Почему же все-таки предполагалось выпустить столько дополнительных акций?" — содержался также в параграфе седьмом об условиях вступления в компанию лиц, занятых промыслом пушнины в районах предполагаемой монополии. Оказывается, составители правил рассчитывали, что существенную часть прибавочных акций раскупят купцы-промысловики, не присоединившиеся к акту 1798 г. Из этого же параграфа следовало, что иностранцы и российские подданные, не выразившие желания присоединиться, могли производить промысел вплоть до возвращения судов. Правила подтверждали третий параграф устава 1798 г. — о невозможности изымать капитал ни при каких условиях; вводили новый параграф об ответственности лиц, нарушивших положение о запрете вступления в компанию иностранцев.
Что касается наиболее болезненного и спорного вопроса о разделе прибыли, то можно сказать, что правила в основном отвечали позиции Н.А. Шелиховой. Большинство компаньонов было заинтересовано в ежегодном получении прибыли. Шелихова, напротив, настаивала на отмене получения прибыли до выплаты ей всех кредитов. Если И.Л. Голиков в конце 1799 г. поддерживал это требование, то затем, убедившись в наличии "черной" бухгалтерии, занял нейтральную позицию, направив все свои усилия лишь на сохранение принадлежавших ему капиталов. Параграф одиннадцатый указывал, что прибыль полагалось "делить с общаго участников согласия не ежегодно, но через два года, считая от обнародования в газетах". Каждая десятая часть прибыли должна была оставаться в капитале компании — это то положение, на котором настаивала в "мемориале" Н.А. Шелихова (во второй редакции правил оно было отмечено на полях как особо важное).
Наконец, правила, как и устав 1798 г., предусматривали возможность распоряжаться акциями по собственному усмотрению, уведомив компанию о факте купли-продажи в течение трех месяцев.
Существенное место в правилах отводилось руководству компании. Бросалось в глаза введение закрытой, тайной подачи голосов посредством баллов или шаров, в отличие от статьи об открытом голосовании устава 1798 г. Просьбы Н.А. Шелиховой об избрании баллотированием директоров участниками, имеющими не менее 10 акций, причем сами избираемые должны были иметь не менее 25 акций, скрупулезно были включены в документ. В отличие от устава 1798 г. права директоров были несколько ограничены: "В разсуждении же каких-либо новых предприятий сами собою к произведению не приступают, но пригласив наличных в Иркутске участников". Одобряя эти изменения, царское правительство исходило из интересов новых акционеров — "благородных дворян". Составители баланса вообще не предусмотрели статью о заработной плате, которая, по идее, должна была бы быть статьей расходов в отчете о прибыли и убытках, несмотря на то, что директор сам являлся акционером компании.
Неясной оставалась процедура внесения в повестку дня общего собрания акционеров тех или иных вопросов и очередность их обсуждения. Наконец, в правилах отмечалась необходимость создания под началом Главного правления подведомственных контор, образующих сеть опорных пунктов Российско-американской компании. В правилах отсутствовала информация, регулирующая деятельность колоний; видимо, это предполагалось решать компании в частном порядке.
Привилегии, как и правила, во многом следовали имевшимся в прошениях Н.А. Шелиховой пунктам138. В новой редакции выделялся, пожалуй, лишь параграф третий привилегий, дающий Российско-американской компании право "пользоваться ей всем тем, что доныне в сих местах как на поверхности, так и в недрах земли было ею отыскано и впредь отыщется без всякаго со стороны других на то притязания".
Привилегии копировали "мемориал" Н.А. Шелиховой в просьбах о рубке лесов для нужд компании, расширении возможностей по найму людей, льготной продаже свинца и пороха, даровании компании исключительных прав на всякие приобретения, промыслы, торговлю заведения и открытия новых стран на 20-летний срок.
Согласно первому параграфу привилегий, территории до 55° с.ш. с прилегающими островами давались в пользование компании "по праву обладания оных Россиею". Компании предоставлялась возможность производить открытия и к югу от 55 градуса, если при этом обнаружится, что территории не заняты другими государствами.
Очевидно, что по сравнению с уставом 1798 г. созданная под эгидой государства Российско-американская компания более полно сочетала торговые функции с функциями колониального управления: в ее руках находилось управление русскими владениями в Америке. Подчинение Российско-американской компании прямому контролю правительства не было случайным или каким-то исключительным явлением.
Сравнение акта Соединенной американской компании 1798 г. и "правил и привилегий" Российско-американской компании 1799 г. с уставами похожих европейских компаний обнаруживает, что уставы, предоставленные Французской и Вест-Индской компаниям в 1664 г., служили моделями для русских. Французские компании содержали, например, духовные миссии за счет собственных средств; участие в компаниях было открыто для всех граждан Франции любого ранга или состояния (французские компании были открыты и для иностранцев); суда и товары тех, кто посягал на исключительное право торговли в обозначенном районе, конфисковывались в пользу компании. Акционеры могли распоряжаться акциями по своему усмотрению, но капитал оставался в целости и не мог использоваться в качестве оплаты долгов, а те, кто приобрел более 10 акций, имели право голоса; у кого было более 20 акции, могли избираться директорами. Французские компании, в отличие от РАК, получали значительно более щедрую финансовую поддержку от короны. Кроме того ни в условиях "акта соединения", ни в правилах и привилегиях не было принципа ограниченной ответственности акционеров, которые, получая прибыль, не были застрахованы и от потерь. Статья об ограниченной ответственности не была включена в правила Российско-американской компании вплоть до 1821 г, когда привилегии компании были продлены еще на 20 лет.
По существу, в мероприятиях, связанных с образованием Российско-американской компании обнаруживается сходство с действиями правительства Георга III, всемерно укреплявшего в 70-80-е гг. XVIII в. британскую Ост-Индскую компанию. Указ Павла I Правительствующему сенату, напечатанный и опубликованный в столице 19 июля 1799 г., был разослан во все правительственные учреждения (в Коммерц- и иностранных дел коллегии 25 и 80 экземпляров соответственно). Вице-президент Военной коллегии Ламб лично информировал будущего императора Александра I о правилах и привилегиях новой компании.
Одновременно с указом от 8 июля 1799 г., даровавшим компании Высочайшее императорское покровительство и превращавшим все спорные деньги в акции, последовало повеление: "Снисходя на прошение дворянки Шелиховой, повелеваем, чтоб до совершеннолетия сына ее со стороны семейства их находился опекун или поверенный в числе четырех директоров, положенных для управления делами".
На должность опекуна Н.П.Резанов прочил М.М.Булдакова. Заметим, что в 1797 г. он ходатайствовал о присвоении Шелиховой "дворянского достоинства" и приоритете ее интересов при создании новой компании. Булдакову хотя и льстила перспектива быть опекуном Шелиховых, но он воздержался от "такой чести". Н.П.Резанов не выдержал и написал ему в ультимативной форме. "Кому приличнее, как не Вам, быть нашим общим ходатаем и ежели Вы отзоветесь какими-нибудь невозможностями, то знайте, что и я и здесь откажусь начисто". Но через некоторое время уже более мягко убеждал:
"...посылаю Вам кучу экземпляров реляций. Не отказывайтесь, мой милый друг, в директорстве. Вы и чины и важнее что-нибудь получите". Аргументы Н.П. Резанова произвели действие. Еще бы! Этот человек был не только талантливым организатором и, само собой разумеется, пламенным патриотом, но одновременно хитрым и изворотливым царедворцем. По всей видимости, именно он умудрился придать компании статус "под высочайшим е.и.в-ва покровительством" и сделать свои замечания по проекту правил и привилегий, полностью вошедшие в окончательный вариант.
18 января 1800 г. иркутский генерал-губернатор Б.Б.Лецано рапортует Правительствующему сенату: "...из числа четырех директоров, положенных для управления делами под высочайшим его императорского величества покровительством Российско-американской компании, избран зять ее (Н.А. Шелиховой) великоустюгский 1-й гильдии купец Михаиле Булдаков". А двумя месяцами раньше личным указом императора в корреспонденты компании был назначен Н.П.Резанов, который в известной мере выполнял функции протектора и ходатая по делам Российско-американской компании в С .-Петербурге.
27 декабря 1799 г. права и привилегии РАК были подтверждены и закреплены жалованной грамотой Павла I. Некоторое время спустя после вступления устава в силу, а точнее 19 октября 1800 г., император приказал перевести главную контору из Иркутска в Петербург. Это перемещение, равно как и изменение порядка выборов директоров, основательно изменили структуру, политику, управление и сам административный аппарат Российско-американской компании. Немногие из купцов-членов компании могли в те времена позволить себе путешествия из Иркутска в столицу дня участия в общем собрании акционеров (редким исключением являлся М.М. Булдаков, по нескольку раз в год бывавший в столице и живший в доме у своего друга и свояка Н.П. Резанова). Нововведение в скором времени привело к тому, что высокопоставленные чиновники и богатые дворяне окрестностей Петербурга и Москвы стали преобладающей прослойкой среди держателей акций.
Итак, Резанов выполнил свое дело. Ему оставалось только просить Шелихову о прекращении всех ссор с иркутскими купцами, вошедшими в Соединенную американскую компанию. Но Н.А. Шелихова имела в руках все козыри и не упустила случая прижать иркутских купцов. Н.П. Резанов, поздравляя Булдакова с назначением его первенствующим директором, отметил: "...уговорите матушку, чтоб она была к ним (компаньонам) милостива. Постарайтесь о выдаче им по разделу положенной суммы денег, также не забудьте и меня. Впрочем, об них более прошу, я перебьюсь как-нибудь; а им не можно. Они не правы во многом, но ей-ей извиняйте их неопытность, и что они не имели таких как мы случаев. Ты пустил братец свою долю в торги, я купил деревню, и так мы должны благодарить Бога и матушку, но они виноваты ли, что лишены сих способов".
Но поспешность, с которой была создана Российско-американская компания, была призвана залатать прорехи в ее правовом и финансовом состоянии. В этом же обширном письме Резанова к Булдакову выявлялись вопиющие нарушения в бухгалтерии: "Еще скажу вам, что я ваш один упрек угадываю, для чего новые акционеры не оплатят кредитных долгов компании, но надо ли людей приохотить к долгам, право в том не успеешь, а довольно успели в том, что акции не по складочному соединяются капиталу, но по всему в оборотах состоящему, и так я полагаю акция не иначе как слишком в 3000 рублей. Милостивые государи не дайте в ращетах промахи, но и не покажите себя алчными к единой корысти... Из последнего письма вижу я, что вы приняли новых акционеров, но имела ли компания право, когда представила о том на утверждение и так, чтоб поправить сие дело, переделайте их не в 2500 рублей, а в ту цену какую акция по высочайше конфирмованными правилами иметь должна или вы все уничтожте, но об этом выработайте прекрасное представление, которое отнюдь не пахло притяжением чуждого умения и объясняла причины к тому компанию понудившие. Бога ради говорю я вам будьте осторожны. Капитал же покажите чистый, и план употребления оного изъясните достойным образом, дабы государь не имел причины раскаяться в своих милостях... С Шмитом кончите от лица компании и старайтесь, чтоб дела были ясны и представления ваши не заключали в себе противоречия, какие встречались в присланном акте".
Очевидно, что Шелиховой было выгодно оттеснить Голикова из-за неполной оплаты уставйого складственного капитала. Получив реальное управление делами в свои руки, Наталия Алексеевна с помощью родственников могла удерживать отдельно крупные суммы денег, числящиеся на бумаге, и готовить выпуск акций, не торопясь с вынесением средств. В случае с Голиковым эмиссия акций не была им завизирована (по уставу Соединенной американской компании он должен был это сделать одновременно с собранием акционеров или советом директоров), и ему пришлось покупать акции, по сути, у своей же компании.
И.Л.Голиков в многочисленных прошениях сначала Павлу I, а затем Александру I пытался доказать, что количество акций, которыми он владел, должно быть по крайней мере в два раза больше. Ни Коммерц-коллегия, ни Правительствующий сенат, ни тем более Главное правление Российско-американской компании не смогли дать убедительных ответов на вопросы о том, почему капитал, внесенный И.Л. Голиковым, вместо 200 тыс. руб. стал 100 тыс., при этом А.Е.Полевому было выделено 24 тыс. руб., вопреки соглашению от 18 июля 1797г.
В списках акционеров начала XIX в. можно найти сына Голикова — Николая Ивановича, владевшего 53 тыс. руб. Остальные 123 тыс. руб. были лишь частично возмещены наследникам ИЛ. Голикова, и то благодаря исключительно активному вмешательству его зятя — князя К.А.Багратиона, племянника героя войны 1812 года. Сделано это было только для того, чтобы сын Голикова Николай, продав свои акции и оказавшись далеко не в лучшем финансовом положении, занялся распродажей недвижимого имущества своего отца.
Такова была цена, которую заплатил И.Л. Голиков за свое доверие к Г.И.Шелихову. Среди остальных 20 акционеров в 1798 г., по данным списка, опубликованного в начале XIX в., в убытке находились еще 3-й гильдии купцы Е. Зубов и Л. Ларионов, капитал которых уменьшился с 10 до 7,5 и с 12 до 6 тыс. руб. соответственно. Мичурины и Старцовы, представленные в числе крупных акционеров, увеличили капитал в 1,7 и в 1,4 раза соответственно. Капитал Е.И. Деларова вырос в 2,4 раза.
Существует настолько большое количество возможных версий прироста капитала Шелиховых, что рассматривать их, как и реальный процент дохода на акцию, допустимо лишь в самом общем виде. Так, капитал И.П.Шелихова можно анализировать как с прибылью в 2,7 раза, так и с убытком в такую же цифру. В какие комбинации вступали капиталы Шелиховых, видимо, знали только они. Сначала сам Г.И. Шелихов, а после его смерти в 1795 г. его родственники, распоряжаясь капиталом компании по собственному усмотрению, сосредоточили в своих руках значительные денежные средства.
Попытка выйти из создавшегося положения с меньшими потерями была предпринята Мыльниковыми сразу же после образования компании — еще при создании компании летом 1799 г. они настойчиво предлагали Шелиховой не на бумаге, а реально внести в общий капитал требуемые деньги. В связи с быстротой подписания всех документов, в которых было заинтересовано семейство Шелиховых, финансовые вопросы были отодвинуты, но не решены, что привело к осложнению во взаимоотношениях между Шелиховыми и Мыльниковыми. М.М.Булдаков поспешил вскоре заключить с последними "полюбовную сделку". Совет при Высочайшем дворе 4 января 1800 г. принял решение доложить императору: "... постановили прекратить происшедший спор о недостававших 67 паях, уплатою со стороны Шелиховой 45 тыс. рублей в общий компанейский капитал".
Мыльниковы, видя безнаказанность, с которой Шелиховы совершали финансовые авантюры, в конце 1799 - начале 1800 г. также решились на махинации, чтобы как-то сохранить свои капиталы. Сначала они составили "ложный инвентариум" за 1799 г. В отличие от баланса Шелиховых предыдущего года, ошибки и "утайки" мог обнаружить лишь человек, знавший не только бухгалтерию, но и посвященный в тонкости всех торгово-промысловых операций. Этим человеком оказался не кто иной, как М.М. Булдаков. Летом 1800 г. он написал Н.П. Резанову подробное письмо. В нем на многих страницах расписывались вопиющие финансовые махинации, суть которых заключалась в значительной переоценке активов компании, по мнению Булдакова, со стороны Мыльниковых, которые в довершение всего продали большое количество акций по цене значительна ниже "выведенной в инвентариуме". В октябре 1800 г. Н.П. Реза нов послал об этом секретное донесение генерал-прокурору Правительствующего сената П.Х. Обольянинову. Решение возникших в компании проблем Резанов видел в раздроблении акций при номина ле в 500 руб., а также в переводе главной конторы из Иркутска в столицу. Эти просьбы Резанова спустя некоторое время были удовлетворены.
Привели ли они к решению финансовых проблем? Согласие "Ведомости к изложенному краткому предварительному обозрении состояния капитала Российско-американской компании к 1803 году" активы компании при жестком бухгалтерском анализе оказались переоцененными более чем в два раза. Это означало то, что даже при поддержке императорской фамилии, купившей в 1802 г. акции Российско-американской компании, а также государственной денежной ссуде акционерам еще долго пришлось ждать выравнивания финансового состояния компании.
Таким образом, образование РАК было скорее стихийным процессом, нежели тщательно продуманной политикой государства, проводимой в течение определенного времени правящими кругами российской империи. Принятию важнейших документов предшествовало множество различных прошений, донесений, записок, исходивших от заинтересованных лиц, и в первую очередь от семейства Шелиховых. Документы, одобренные тем или иным иркутским генерал-губернатором, прежде чем были представлены на утверждение императору, проходили через сито "рекомендаций" сторонников Шелиховых. Этими людьми были Н.Н.Демидов и П.А.Пален. С их мнением считались как Шелиховы, так и сам император. Вплоть до утверждения правил и привилегий 8 июля 1799 г. инициативу по созданию компании проявляли предприимчивые русские купцы, явившиеся образцом настойчивости и целеустремленности. Государственные органы — Правительствующий сенат и Коммерц-коллегия — не разрабатывали, а в основном лишь заслушивали предложенные им документы.
Российское правительство с образованием мощного монопольного объединения ставило перед собой основную задачу (это умело было подано Шелиховыми): навести порядок и прекратить хаос, вызванный соперничеством между купцами в Иркутске. Кроме того, поддержка правительством Российско-американской компании была обусловлена экономическими интересами России и сложившейся международной обстановкой.
Наконец, создание Российско-американской компании подводило итог многолетним усилиям русских первопроходцев, мореплавателей и промышленников, действовавших в северной части Тихого океана.
| |
