§ Российско-американская компания

Создание соединенной Американской компании

3 августа 1798 г. в Иркутске был подписан официальный акт, подтверждавший "предварительное соединение" двух компаний годом раньше и свидетельствовавший о появлении Соединенной американской компании. Двадцать человек, подписавших "акт соединения", принадлежали в основном к богатым и влиятельным в Иркутске купеческим фамилиям. Купцы руководствовались принципом, что соединение компаний принесет пользу в первую очередь государству и обществу.

В первых строчках устава Соединенной американской компании была сформулирована ее задача: "...распространить и усовершенствовать предпринятое с прошлого 1781 года стараниями именитых граждан, рыльского Шелихова и курского Голикова, мореплавание к Северо-Восточной и Северной Америке, к Северным, Алеутским и Курильским островам и к другим местам и землям северной части Тихого моря лежащих". Эта задача более подробно изложена в первом параграфе устава. Верноподданническое усердие купцы видели в распространении "греко-кафолической миссии истинного христианства среди непосвященных американских и островных народов". Поэтому вся коммерческая деятельность должна была быть основана на правилах чести и человеколюбия. "Купеческий промысел" намеревалось производить на северо-западе Американского континента и прилегающих к нему островах. Кроме того, допускалось "чинить происки новых земель и островов в Северном, Тихом и Южном морях лежащих". С согласия монарха планировалось начать мореплавание в Японию и Кантон. Компаньоны выразили уверенность, что Главная контора должна неизменно находиться только в Иркутске. В ее подчинении находились конторы в Охотске, на Кадьяке, Уналашке и Курильских островах.

Для лучшего ведения торговых операций учреждались новые конторы в Якутске, Кяхте и Москве. Главная контора была также обязана информировать императора обо всех аспектах деятельности компании и поддерживать тесные связи со всеми филиалами, руководители которых назначались Главной конторой и были перед ней ответственны. Некоторые "наиболее важные дела", по мнению составителей устава, должны были рассматриваться собранием наличных компаньонов. Интересно, что этот параграф устава явился одним из самых непродуманных в правовом отношении — это выразилось не столько в отсутствии разъяснения, что можно считать "наиболее важными делами", сколько в уведомлении всего за один день о намечаемом собрании; причем наличие большинства или какого-то определенного количества компаньонов не оговаривалось вовсе. Более того, все неявившиеся компаньоны обязаны были подчиняться любым решениям этого собрания.

Для выполнения директорами их обязанностей "актом соединения" был утвержден штат, состоящий из конторщика, бухгалтера, кассира и некоторого числа подчиненного конторе персонала. Работа этих людей была очень важной, так как указанный акт предписывал им хранить информацию о наличном и потенциальном капитале компании, прибыли, расходах, кредитах, сделках, ассортименте товаров, снабжении (колониальных постов компании), о служащих компании, в том числе о размере их жалования и задолжности и прочую подобную информацию. Хотя на бумаге структура административного аппарата выглядела довольно сложной, в действительности она была простой.

Далеко не так просто обстояли дела с капиталом компании. Параграф третий содержал указание на то, что складственный капитал в начале 1797 г. состоял из 800 тыс. руб.; при этом 18 июня 1798 г. Голикову выделено 38 валовых паев на сумму 76 тыс. руб. Поэтому складственный капитал при стоимости акций в 1 тыс. руб. равнялся 724 тыс. руб. На первый взгляд нет никаких неточностей и "утаек". Но так ли это? По меньшей мере сомнителен тот факт, что в 1797 г. уставный капитал был в размере 800 тыс. руб. Указание на то, что стоимость акции к началу 1797 г. равнялась тысяче рублей, являлось либо намеренной дезинформацией, либо опиской или опечаткой. Известно, что тогда никакого акционерного капитала среди торгово-промысловых компаний в Сибири не существовало. Очевидно, "игра" с датами была рассчитана на непосвященного человека. Им мог оказаться как человек, от которого зависело окончательное утверждение "акта соединения", так и новичок, не знакомый с "кухней" мехового промысла и торговли.

Принимая во внимание то, что название Соединенной американской компании было утверждено в 1798 г., исходные данные о соотношении кредитного и уставного капитала относятся к концу 1798 - началу 1799 г. Из "выписки о складственном капитале Соединенной американской компании" видно, что из суммы в 724 тыс. руб. на 111 тыс. 23 руб. были выданы векселя. Другими словами, из соотношения складственного и кредитного капитала, при 724 тыс. руб. складственного, кредитный капитал составлял 15,3%; при 800 тыс. руб. — 13,8%.

Складственный капитал мог рассматриваться в балансе как в 800 тыс. руб., так и в 612 тыс. 977 руб. Не случайно И.Л. Голиков в конце 1798 г. писал: "Складственный свой капитал четыреста тысяч рублей, который надлежало им прежде всего во основание нашей компании в контору внести и выполнить оный к генварю месяцу нынешнего 1798 г., но они и поныне не более половины того внесли, а без выполнения онаго настоящее установление компании, исправное течение дел ее быть не может". К этому заключению можно добавить то, что, согласно акту, провозглашалась возможность проверять отчеты компании всем участникам, правда, с одной маленькой, но важной оговоркой: "...обревизовывать дела и производства главной конторы в июне, июле, августе месяце, яко свободных от компанейских отправлений". Хотя на эти месяцы так же, если не в большей степени, приходились эти самые отправления. Смысл, видимо, заключался в том, что ревизию предлагалось проводить именно в середине года, когда баланс предыдущего только рассматривался и у бухгалтера за полгода появлялась реальная возможность откорректировать его еще раз. Есть точка зрения, что в учредительном капитале наследникам Г.И. Шелихова принадлежало 239 тыс. 500 руб. Между тем эта сумма могла быть только при отсутствии у А.Е. Полевого и Н.А. Шелиховой взятых векселей, тем более что процент участия тех или иных лиц в уставном капитале мог иметь несколько вариантов (см. табл. I).

Люди, имевшие непосредственное отношение к составлению баланса и показывающие его лишь в середине года, могли по собственному усмотрению трактовать соотношение капитала ИЛ. Голикова и близких ему людей с Шелиховыми в отношении, например, 12,5% к 41,5% в пользу Шелиховых или 28,7% к 26,8% в пользу Голиковых. В статьях устава Соединенной американской компании было сказано, что "...доколе не выплатятся все векселя, данные по договорам тем, оною компаниею господину Голикову и госпоже Шелиховой, дотоле никому из компаньонов прибылей и барышей и доходов от общего капитала Соединенной американской компании не требовать и не брать".

Речь шла об общем капитале компании, ограждающем Шелиховых и Голикова от нежелательных разбирательств со стороны купцов, не вошедших в число подписавших акт Соединенной американской компании. Но внутри компании присутствовали и смешанные формы разделения капитала — складственный и кредитный. Складственные деньги не могли изыматься ни при каких условиях. Зато выданные согласно указанному выше уставу векселя Шелиховой и Голикову и выделенные 76 тыс. руб. (38 валовых паев Голикову) могли пересматривать уже сами купцы, тем более что расстановка сил позволяла им это сделать.

Чтобы укрепить свои связи, ИЛ. Голиков решил заплатить А.Е. Полевому 24 тыс. руб. Этот шаг был вызван еще и попыткой нейтрализовать опасного и "зловредного" племянника привлечением к участию в общем деле — ведь деньги были в форме уже отживших свое валовых паев, требовавших непосредственного участия в меховом промысле. Но, тем не менее, Полевому удалось настолько в свое время все запутать, что представитель ИЛ. Голикова Комаров так и не смог защитить интересы своего патрона. Немалая "заслуга" была в этом и Н.А. Шелиховой, которая сама или с чьей-то подсказки умела убедительно преподносить заведомый обман.

Подтверждением этому служит "Мемориал к прочному восстановлению Американской Компании", поданный П.А. Соймонову в октябре 1798 г. Большинство изложенных в "мемориале" предложений были приняты, например о найме людей, возможности рубки леса, отпуска нужного количества свинца и т.п. На первый взгляд серьезными выглядели и финансовые предложения. "Я (Н.А. Шелихова) по довольном обслуживании сего предмета (компаний) иного и лутчего средства не предвижу к доставлению согласно высочайшей е.и.в.-ва воле и другим в американской компании участия, так чтоб к числу 724-х акциев, составленных уже компаниею и принадлежащих соединенным ныне хозяевам, прибавить еще столько же акциев, и умножить их до 1448 из коих каждая, разделяя на столько раз выше изображенной складственной и в оборотах состоящий капитал 2 мил. 544 107 рублей 1 1/2 коп., будет стоить 1756 рублей 98 копеек с несколькими долями. Сии прибавочные 724 акции, ежели все окупятся, то составят прибылой суммы 1 мил. 272 053 рубля 50 3/4 копеек, и для того предоставим желающим по вышеизображенной оценке вкладывать свои капиталы в компанию с 1-го января будущаго 1799 года по 1-е июля того же года и пользоваться всеми на основании акта правами". Вскоре директора компании обращаются к Н.П. Резанову с просьбой не удваивать количество акций, а добавить лишь 500. Последний протежирует, однако, не 1224 и даже не 1448, а 1724 акции. "На векселя я (Н.П. Резанов) согласен, так как вы заблагорассудите, но акции дожны быть на имя каждого, а потому хотя и пишут мне директора в записке, что напечатать 500, но этого мало, а дожно 1724, потому что и старые раздать надобно по конфирмованному образцу". Итак, стоимость акции получалась не 1060 руб., более или менее отвечающей, хотя бы формально, положению дел, а 753 руб., при номинале в одну тысячу.

Такое положение дел вызвало озабоченность некоторых приближенных к семейству Шелиховых лиц. Один из приказчиков М.М. Булдакова Ф.Щергин поспешил уверить своего хозяина: "Я давно знаю и уверен, что эта натяжка не от вас происходит". Шелиховы волновались не меньше, ведь речь шла о миллионных денежных суммах, а с вовлечением высших государственных органов каждый шаг должен был тщательно взвешиваться. Тревогой, нервозностью и сверхосторожностью насыщена переписка Шелиховых конца 1798 — начала 1799 г. И.П. Шелихов в письме Булдакову жаловался на накопившиеся денежные проблемы, которые ему и Сидору Шелихову необходимо было решить. В записке "Объяснение о успехах Американской компании" Н.А. Шелихова далека от беспокойства. Напротив, многим положениям этой записки по сравнению с "мемориалом" придан еще больший пафос. По мнению Наталии Алексеевны, какие-то мелкие трудности объяснялись исключительно "Голикова ненавистными подвигами". Оказывается, чтобы нейтрализовать ИЛ. Голикова, Шелихова предлагала предоставить компании дополнительные преимущества. Между прочим, в "мемориале" прямо указывалось, что если и произошли проволочки с разработкой акта Соединенной американской компании, то только благодаря "затруднениям со стороны участвующего гражданина Голикова", при этом устав был "окончен помимо того Голикова".

В "записке" Шелиховой такой формулировки показалось недостаточно, и энергичная вдова целиком связывает деятельность компании Голикова-Шелихова с именем своего мужа.

Для лучшего понимания некоторые из пунктов "освоения" территорий давались с перспективой на будущее. Н.А. Шелихова, указав на то, что полуостров Аляска "довольно осмотрен", в Кенайском, Чугацком (Принс-Уильям) заливах расположены артели, выражала твердую уверенность, что зал. Льтуа должен быть чертою принадлежащих России земель. Что касается посвящения в христианство туземного населения, то здесь успехи, по мнению вдовы, очевидны (так, например, за зиму 1794/95 г. на Кадьяке крестилось, по ее сведениям, более 8 тыс. чел.).

К заслугам Г.И.Шелихова относилась и организация в 1794 г. вИркутске "компанейской конторы". Нельзя не отметить, что многие предложения Шелиховой, представленные в ее прошениях, в дальнейшем были узаконены. Обстоятельные, понятные и легко читаемые прошения Наталии Алексеевны не шли ни в какое сравнение с попытками некоторых иркутских купцов (не желавших рисковать своими капиталами), которые представляли альтернативные планы контроля государства над колониями. Купцы предлагали "коронное управление" без предоставления монополии какой-то одной компании.

Донос иеромонаха Макария, прибывшего в 1798 г. в Петербург, чтобы доказать бесчеловечность поведения промышленников компании Голикова — Шелиховой по отношению к туземному населению, не смог изменить мнения правительства о деятельности Шелиховых.

Можно предположить, что соавтором Н.А. Шелиховой во всех прошениях выступал ее зять — Н.П. Резанов. В декабре 1798 г. И.Л. Голиков обратился к Н.П. Резанову, уповая на то, что Шелихова недолюбливала своего зятя. Голиков знал, что Резанов на протяжении 1797-1798 гг. уговаривал вдову прекратить нападки на комиссионеров и хотя бы формально примириться с ИЛ. Голиковым. В просьбах Голикова звучало отчаяние: "При сем осмеливаюсь Вас, милостивый государь, всенижайше просить, ежели Вы по-прежнему ко мне милостивы, то подносителя сего комиссионера моего Комарова милостью Вашей не оставить, и в нанесенной ему разорительной обиде подать Ваше милостивое заступление... о коем смею уверить, что он страдает безвинно за наблюдение справедливости, в чем время его оправдает". В то же время Н.П. Мыльников написал Шелиховой, "что Комаров совсем здесь по справкам... и подлежит к высылке в Петербург, однако ж правление все сделало по желанию Голикова".

Н.П.Резанов знал об отрицательном и, можно сказать, враждебном отношении Мыльниковых и Шелиховых к Голикову, но поступил совсем не так, как хотелось вдове. Он активно действовал для того, чтобы успокоить Наталию Алексеевну и заработать самому на объединении компаний. Благодаря дружбе с Петром Алексеевичем Паленом Резанову удалось проводить выгодные ему решения. Так, в случае с Комаровым он написал М.М. Булдакову: "Трейден (иркутский генерал-губернатор) здесь и со мной вчера знакомился.

У графа Палена были вместе. Я ему сказал, что от высылки Комарова и Климова выходят для него будто бы неприятные следствия, и он хотел ехать к генерал-прокурору объяснять их дурные поступки, чего только мне и желалось".

Особое недовольство выражал Резанов, ознакомившись с присланным ему из Иркутска уставом Соединенной американской компании. Беспокойство Резанова вызывали статьи, неблагоприятные для Шелиховых и оттеснявшие их с лидирующих позиций (параграф восьмой). Но благодаря прошениям Н.А. Шелиховой, содержащим ряд мер, изменяющих некоторые статьи устава 1798 г., положение ее семейства могло вновь стать благоприятным.

Коммерц-коллегия приняла во внимание предложения вдовы и на их основании составила доклад Павлу I. "Всеподданнейший доклад Коммерц-коллегии" представлял своего рода историческую справку, содержащую сведения о предпринятых действиях на пути к образованию единой компании в течение 1797-1798 гг. Доклад подготовлен таким образом, что при его чтении выделяются только два субъекта: Шелихова и император. Составители "всеподданнейшего доклада" старались подчеркнуть то, что Коммерц-коллегия всегда только способствовала проведению в жизнь предложенных Шелиховой мероприятий, закрепленных затем в виде того или иного указа Павла I.

Предлагалась весьма запутанная последовательность увеличения количества акций: сначала составить верный баланс, из которого вывести цену акции, затем "прибавить еще 1.000 акций для раздачи по сей извлеченной из капитала цене всем тем, кто на сие желание объявит".

Предельно четко указывалось, что акционерами компании не могут быть иностранцы, "в вечное российское подданство на записавшиеся". Влияние иностранцев на вопросы внешней политики не должно было выходить из-под контроля государства. Достаточно лояльно выглядело предложение, разрешавшее завершить меховой промысел тем, кто не присоединился к акционерам, но с условием, чтобы они не отправлялись за пушниной вновь. Привилегии отмечены кратко, как "всякие по описанному пространству приобретения, промыслы, торговля, заведения и открытия новых земель, со включением прочих выгод, к выполнению сему относящихся".

В заключении доклада Коммерц-коллегия признала, что предложение об увеличении количества акций принято без учета мненияакционеров. Предлог же, по которому проигнорировано суждение "участвующих в компании", очень прост: "излишняя потеря времени в переписке со столь отдаленным местом". В этой связи составители доклада не могли удержаться, чтобы не сравнить ситуацию с затянувшимся процессом утверждения акта соединения и возможными проволочками с принятием правил и привилегий.

В то время как Коммерц-коллегия разрабатывала текст доклада о возможном принятии правил и привилегий единой компании, Н. А. Шелихова подготовила новое прошение и адресовала бумагу президенту Коммерц-коллегии П.А. Соймонову. Шелихова обращалась с просьбой назначить (а не выбрать) от ее семейства директора. Основанием для такой просьбы, по мнению вдовы, служил заключенный "артикул" от 19июля 1797 г., по которому она могла назначать директора от своего семейства. Согласно уставу 1798 г. такого права у Шелиховых уже не было. В прошении вдова негодовала по поводу тех купцов, которые не прилагали никаких усилий к руководству компанией. Особенно неприятным для вдовы было то, что купцы не советовались с ней, принимая решения. В заключение вдова пояснила, что только при назначении с ее стороны директора могут быть обеспечены ее дети, "а может быть многие другие из соучастников".

Конец зимы и весна 1799 г. прошли как будто в бездействии. Доклад Коммерц-коллегией был представлен, решение же императора последовало лишь полгода спустя. Затишье было только на первый взгляд. На самом деле осуществлялся бурный обмен всевозможной корреспонденцией между Шелиховыми, которые понимали, что следующего шанса укрепить свое пошатнувшееся положение в компании им, возможно, уже не представится. Необходимо было тщательно обдумать каждую статью правил и привилегий и, по возможности, внести нужные коррективы в предлагаемый проект. При тех расстояниях, с трудностями передвижений по сибирским дорогам, обмен корреспонденцией растягивался по времени. Шелиховы же из-за подготовки к весенней навигации не могли выехать в столицу. Зимой 1799 г. было принято решение направить Сидора Андреевича Шелихова в Охотск правителем конторы с назначением жалования 3 тыс. руб. в год (гораздо больше, чем официально получали директора), "да сверх того 10 акциями".

Клан Шелиховых готовился к решающему наступлению в борьбе за монополию. 1 апреля 1799 г. было принято решение об увеличении числа людей на паях со 192 до 500 человек. Именно столько людей просил А.А. Баранов для колонизации северо-западного побережья до залива Букарелли. Весной была произведена подготовка Соединенной американской компанией — и в первую очередь Шелиховыми — к отправлению из Охотска первой партии промышленников (88 чел.).

Ключевой фигурой на завершающем этапе образования мощного монопольного объединения стал Н.П. Резанов, развернувший бурную деятельность. Этот человек сумел на практике воплотить некоторые из самых честолюбивых замыслов Г.И. Шелихова. Подобно своему тестю, Резанов с начала 1799 г. стал своего рода организационным и координирующим центром.

К нему стекались сведения о положении дел в Иркутске и районах промыслов, сообщения о торговле на различных ярмарках. Все было поставлено на Н.П. Резанова, и каждый из членов клана Шелиховых с нетерпением ожидал вестей из столицы. Успешные действия Резанова во многом объяснялись безошибочным выбором рычагов воздействия на императора через знакомство и даже дружбу с людьми в высших эшелонах власти. Примечательно, что Павел I пошел навстречу всем прошениям семьи Шелиховых. Более того, с 1797 г. ощущалось заметное покровительство императора этому семейству. Н.П. Резанову с помощью, по всей видимости, графа П.А. Палена удавалось своекорыстно и очень тонко использовать некоторые тенденции в политике Павла I, отличные от тех, которые были заметны во время царствования Екатерины II: наиболее важным было то, что император достаточно равнодушно отнесся к принципу свободной торговли — одному из наиболее важных для его матери.

Принятие Павлом I решения о статусе единой компании откладывалось еще и по причине, выдвинутой Барановым при участии тех же Шелиховых. Речь шла об урегулировании отношений с Англией по поводу территорий, занятых русскими промышленными партиями. Зимой 1799 г. возникла в общем-то курьезная ситуация. Дело в том, что А.А. Баранов добросовестно выполнял поручение Шелиховых об отправлении специальных донесений генерал-губернатору, отличных иногда от реального положения вещей, в которых подчеркивались все подвиги во благо отечеству компании Шелиховых. Цель этих официальных прошений — добиться дополнительных преимуществ и, возможно, даже монополии в промысле компании Голикова-Шелихова. В двух таких донесениях от 7 и 10 июня 1798 г. были подняты очень важные вопросы, мимо которых государственные органы уже не могли пройти. В донесении от 7 июня указывалось, в частности: "Пришельцы англицкой нации весьма силятца утвердить в соседстве наших занятий свои мочи и права разными образами и знаками, раздавая всюду, где ни пристают, медали, даже и на платье пуговицы и шапки на подобии гренадерских с гербом английским, что все видно во множестве около Ситхи, а притом порох, свинец и ружья ко вреду нашему променивают не закрыто и щедро". А. А. Баранов обоснованно, на его взгляд, просил дозволения делать то же самое и ему, раздавая местным жителям украшения с российскими гербами. Иркутский генерал-губернатор получил также карту с указанием мест, где зарыты медные доски и гербы, свидетельствовавшие о занятости этих территорий Россией.

В письме от 10 июня А.А. Баранов подробно описывал свои успехи "в разведении хлебопашества по разным местам в Америке, осмотре разных островов для устроения обселения и помещения артелей, взятии (Барановым) в подданство России обитающих на острове Якутат народов". Он не преминул отметить, что в "Чугацкой губе устроил порядок после Лебедевских".

На подлинниках этих документов есть подчеркнутые предложения, которые затем в основном легли в рапорт иркутского генерал-губернатора Алексея Толстого генерал-прокурору Сената П.В. Лопухину. В этом рапорте А. Толстой особо отметил действия англичан, решение же вопроса он целиком предоставлял правительству в Петербурге.

Хронология событий была следующей. В июне 1798 г. Баранов отправил свои донесения; 3 декабря 1798 г. они были получены иркутским генерал-губернатором, на что 11 января 1799 г. последовал рапорт П.В.Лопухину, полученный им 27 февраля 1799 г. и сразу представленный на "высочайшее рассмотрение".

7 марта 1799 г. Павел I специально направил рескрипт полномочному министру в Лондоне С.Р. Воронцову "о замашках английских промышленников на берегах Северной Америки ко вреду заведений подданных наших чинимых, в местах первоначально оными занятых". Император выражал надежду, что король Великобритании примет меры, чтобы "отдалить повод к каким-либо недоразумениям". Британский кабинет также хотел "отдалить" этот повод и не усложнять и без того напряженных отношений; для английского купечества в целом торговля с Российской империей вскоре оказалась под большим вопросом. При определении своего отношения к Российско-американской компании правительство России не могло не считаться и со сложившейся в то время международной обстановкой.

После получения из Лондона сведений о том, что Англия не собирается соперничать с Россией из-за ее промысловых районов, Коммерц-коллегия предложила на высочайшее утверждение "правила и привилегии", разбитые на параграфы. Перед тем как текст "правил и привилегий", а также образец акций попали на стол к царю, они прошли процедуру корректировки (на архивных подлинниках этих документов имеются любопытные замечания и поправки, сделанные карандашом). При сличении предварительного и окончательного вариантов учредительных документов обнаруживается наличие по крайней мере трех редакций. Во-первых, это вариант Коммерц-коллегии; во-вторых, вариант, измененный карандашной правкой; и, наконец, утвержденный императором и затем опубликованный вариант. Если между первыми двумя редакциями есть существенная разница, то в окончательном варианте, по сравнению со вторым, можно найти лишь весьма незначительные, в большей степени стилистические, изменения и дополнения. Одно из принципиальных изменений заключалось в названии создаваемой монополии. Коммерц-коллегия предложила такое: "Российско-американская компания". Но это название автору второй редакции показалось недостаточным, и он заменил его на более высокопарное: "Под высочайшим е.и.в-ва покровительством Российско-американская компания". Кроме того, что это исправление было внесено в сугубо монархической и льстиво-верноподданнической форме, оно существенно меняло сам статус купеческо-промыслового объединения.

Во второй редакции громоздкое название документа — "Начертание правил и привилегий учреждаемой компании для промыслов в Америке и на островах Северовосточного моря" — стало другим: "Правила для учреждаемой компании". Пожелание Коммерц-коллегии, чтобы Российско-американская компания оказалась под ее дирекцией, во втором варианте двенадцатого параграфа было отвергнуто. Отныне предлагалось "обо всем, касающемся до дел сей компании (эти слова встречаются лишь в третьем варианте), доносить прямо е.и.в-ву". Директорство Коммерц-коллегии, замененное на "е.и.в-ва" покровительство, во второй редакции без изменений было включено в окончательный вариант.

Текст привилегий претерпел меньше изменений, чем правила, однако и он подвергся тщательной обработке карандашом. Первый параграф соединился с преамбулой к привилегиям. По примеру правил название привилегий также стало более лаконичным. За единственным исключением, изменения в привилегиях носили стилистический характер, меняя неуклюжие словесные конструкции на более понятный язык. Последний из предложенных Коммерц-коллегией параграф привилегий, в котором речь шла о возможности принятия компании под е.и.в-ва покровительство, для второго редактора терял всякий смысл, так как это было уже решенным вопросом.

В небольшое описание образца акции было также тщательно вписано: "под высочайшим е.и.в-ва покровительством". От второго редактора, видимо, ускользнуло, что Коммерц-коллегия предполагала датировать акции январем 1799 г. В опубликованном тексте этой приписки уже не было.