Отбытие из Нукагива, острова Сандвичевы. Камчатка.

5 числа поутру, в 9 часов, подняли оба судна якори и с помощью буксира пошли вон из залива. Ветер был легкий. Марсели и брамсели помогали нам, и мы надеялись выйти в море; но ветры, с гор дующие, затрудняли путь наш, и два часа бились мы безуспешно. В 11 часов ветер затих, и два буксира остались без действия, и течение морское, в заливах стремящееся, понесло стремглав судно наше к стенам крупного утеса; одна минута достаточна была разбить судно наше вдребезги, ежели б не успели бросить якоря. Мы были не более 5 сажен от берега, близ которого, к счастью нашему, глубины было не менее 10 сажен. Хотя якорь спас нас от разрушения, но как грунт каменистый и при жестком буруне, нас дрейфовало весьма сильно к берегу, то пушечным выстрелом потребовали с "Невы" помощь, которая и прислала шлюпку с 8 человеками; пособиями маленьких судов завезли верпь в 28 пудов, и двумя кабельтовыми по 120 сажен начали мы вытягиваться завозами. Насилу могли мы достичь к ночи устья, в котором капитан наш рассудил для безопасности простоять до утра, не вынимая якоря; но судно "Нева", не доверяя этой безопасности, тянулось между тем завозами и в глазах наших, воспользовавшись ветром, того ж вечера вышло в открытое море.

6 числа поутру тронулись мы в путь наш и хотели завести последний верпь, чтобы приблизиться к выходу; но едва поднят был якорь, как ветер сбоку понес с стремлением к той скале, которая накануне грозила нам гибелью. Мы находились в таких утесах, что не ждали спасения. Наконец, обрубили кабельтовы, поставили все паруса и пустились на отвагу, очутились в миг в открытом море, и, благодаря провидение, удалились каменистых островов, оставя в жертву валам два ялика, завозом служившие; но, к немалому всех порадованию, помощию, посланной навстечу шлюпки и людей, хотя с великим трудом достигли наконец и они все благополучно нашего судна. ("Отечественные записки", 1822-1825 гг.)

Донесение Резанова к Государю Императору из Петропавловска от 16 августа 1804 года.

Вверенные начальству моему суда Вашего Императорского Величества свершили знаменитую часть предположенного кругом света путешествия. Мы оставили Бразильские при острове Св. Екатерины берега генваря 23-го числа и, пользуясь благополучными ветрами, дошли в три недели до пролива Лемерова и, оставя его вправе, обогнули мыс Горн, восходя к 60° южной широты. Здесь разлучили нас с "Невою" жесткие штормы, которые при сильных и порывистых ветрах, в течение трех недель весьма часто тревожа нас, были крайне чувствительны нашему судну. Течь, угрожавшая нам неприятностями, решила капитан-лейтенанта Крузенштерна предложить вместо Японии идти в Камчатку тем паче, что товары и провизия, в судне лежащие, подвергались гибели.

Следуя благоразумному совету опытного сего офицера, охотно отсрочил я посольство, и мы держали в Камчатку курс свой. Не имея свежей провизии, зашли мы в остров Нукагива — один из островов Мендозиных, где в бухте Анна-Мария или Таиогай, став на якорь, чрез два дни обрадованы были приходом "Невы", которой в сем месте рандеву был назначен. Простояв здесь 9-ть дней и не получа свежих припасов, налились мы водою и продолжили путь наш.

При острове Овайги одном из островов Сандвичевых расстались с "Невою", взявшею Высочайшему Вашего Императорского Величества предписанию курс к Кадьяку, а мы поспешили к Камчатке и июля 4-го числа пришли благополучно в Петропавловскую гавань. Здесь капитан-лейтенант Крузенштерн выгрузил товары, крунговал судно, выконопатил его, вычинил, и, нашед подводные части здоровыми, спешим мы теперь в Японию, надеясь выйти отсюда около 20-го августа. Экипаж судна благополучен. Сколь не затруднительно нам было путешествие, ибо от Бразилии не видели мы берега, кроме острова Нукагива, где под прикрытием вооруженных людей матросы наши у диких наливались водою; близ 4-х месяцев не имел свежей провизии и иной пищи, кроме сухарей и солонины, переходили экватор, и во весь путь наш беспрестанно и весьма поспешно переменяли климаты, но при всем том неусыпное старание капитана сохранило людей, и мы потеряли одного только вольнонаемного повара курляндца Нойланда, который при чахотливом его сложении убит был штормами и не мог вынести переменных климатов.

Здесь на берегу жестокая каменная болезнь, академику Курлянцеву приключившаяся, лишила его возможности продолжать путь с нами, а нас удовольствия иметь столь ревностного спутника. Я нашелся вынужденным возвратить его в Санкт-Петербург. Отчаянное его положение и по недостатку здесь медицинских чинов неимение никакой помощи решило меня отправить с ним кандидата медицины Брыкина. Возвращая также и графа Толстого и теперь имея при миссии только надворного советника Фоссе и майора Фридерици, из коих первый хоть подвержен был в пути неоднократным от жаров жестоким эпилептическим ударам, но не оставляет жертвовать собою на службе Вашего Императорского Величества, затруднился я недостатком чинов при посольстве и нашел здесь охотножелающих быть употребленными в миссии и весьма достойных офицеров: адьютанта Кошелева и камчатского гарнизона капитана Федорова, решился взять их с собою столько же и для того, чтоб приобретенные ими местные сведения способствовали впредь торговле края сего; а как число матросов также убавилось восемью человеками промышленных, которые следуют в Кадьяк, то генерал-майор Кошелев представил мне охотников из солдат, желающих свершить путь сей, и я воспользовался шестью человеками с унтер-офицером и барабанщиком, которые содержанием караула придадут отличный вид и посольству Вашего Императорского Величества, столь нужный к достижению у горделивой Японской нации уважения и успеха.

Отправленного со мною для японского языка переводчика регистратора Киселева должен я также возвратить в Иркутск. Во все время пути продолжавшиеся у японцев с ним ссоры превратились наконец в жестокую злобу и ненависть, они поклялись ему, что будет он примерно наказан, как за принятие христианской веры, так и за изменческие его против Отечества услуги. Приметя сии неприятности в самом начале вражды их, должен я был учиться языку японскому и надеюсь, что могу теперь обойтись и без помощи переводчика, а чрез то удалить оскорбление достоинству Российской Империи, буде бы строгое соблюдение японцами обычаев решило их приступить к казни переводчика, имеющего чин офицерский.

Оконча в Японии посольство, надеюсь я прийти сюда в июне будущего года и, доставя Вашему Императорскому Величеству всеподданнейшие мои донесения, того ж месяца отправлюсь на Кадьяк и, отпустя суда в Кантон и оттуда круг мыса Доброй Надежды в Санкт-Петербург, располагаю остаться в Америке на зимовку и, исполня Высочайшие Вашего Императорского Величества мне поручения к образованию края сего, возвращусь на выстроенном там брике в Камчатку 1806-го года. Объехав весь полуостров и сочиня топографическое и статистическое описание Камчатки, совершу я путь мой сухим путем, чтобы сделать о чукчах и других прилежащих к Камчатке народах справедливые замечания, обозреть охотскую дорогу и удостовериться на месте о возможности к отвращению затруднений, а между тем повсеместные сделать все нужные для японского торга распоряжения, без каковой деятельности не достигнет он желаемого успеха.

Предварительно обязан я донести Вашему Императорскому Величеству, что Петропавловская гавань может быть средоточием всей торговли Российско-Американской компании, а особливо когда торг с Япониею открыт будет и сделается важным городом. Я приступил уже здесь к учреждению фактории и предписал Охотской конторе нанять 20 человек для постройки здесь магазинов, производства разных работ и разведения скотоводства, для которого велел выслать и рогатого скота, ибо здесь лугов весьма изобильно. Я смею Ваше Императорское Величество уверить, что Камчатка есть отнюдь не бедная земля и напротив того нахожу, что сама природа изобилием своих даров приглашает сюда людей к поселению. Рыбы обилие невероятно, морские звери в таком же здесь количестве, оленей у коряков множество. Вот уже на первой раз для японской торговли три неисчерпаемые источника: рыбы, жиры и замша; сверх того множество дичины, так же баранов диких, вкусом дворовым не уступающим, медведей, лисиц и соболей в великом количестве, есть волки, россомахи и горностаи, редкое обилие трав повсюду, достаточное число лесов, водяные внутри полуострова коммуникации, а притом и хлебопашество может быть в лучшей степени.

При всех сих богатствах природы дороговизна чрезвычайная и единственно от недостатка рук. Данным мне от компании доверием понизил я здесь на многие товары цены до такой степени, что жители таковой дешевизны не запомнят, и я всеподданнейше подношу Вашему Императорскому Величеству сравнение цен, нами найденных и ныне мною поставленных. Сверх того, имея от директоров компании особое поручение, снабдил я безденежно батальон, гошпиталь и хлебопашцев разными потребностями. Таковое облегчение жителей произошло единственно от успешного прихода нашего судна, и я пред Престолом Вашего Императорского Величества беспристрастно засвидетельствую, что честь сего исполнения во всей справедливости принадлежит капитан-лейтенанту Крузенштерну, которого повергаю в милость Вашего Императорского Величества. Наблюдения его по морской части, как принадлежащие искусству его, поручил я ему поднести Вашему Императорскому Величеству.

В рассуждении земледелия нашел я, что попечением и трудом начальствующего здесь генерал-майора Кошелева имело бы величайшие успехи, ежели б только всегда в свое время доставляемы ему были необходимые к тому пособия. Недостаток рогатого скота и лошадей, а еще более малолюдство края сего останавливает хлебопашество. Я поставил долгом по представлению шефа отличившихся в земледелии двух воинских служителей Шишлякова и Замаратского в поощрение. Других — наградил серебряными медалями.

Я должен также Вашему Императорскому Величеству представить замечания мои о приметном здесь уменьшении народа: 1-е — недостаток медицинских чинов, от которого оспа, желтая горячка и другие повальные болезни вырывают здесь людей селениями, гибель от одного острожка до другого распространяется весьма скоро; многие опустошены поголовно, и нет средств к прекращению таковых бедствий, сверх того свирепствует болезнь венерическая. 2-е — недостаток хлеба, 3-е — недостаток соли; при всем обилии рыбы бедные жители не имеют возможность запасать ее. Они квасят из нее для санных собак корм, и в случае недостатка имеют к нему прибежище и к коре березовой. Отсюда цинготные и другие болезни имеют начало. Компания снабдила здесь для саловарения полосным на цирене железом, доколе толстое листовое железо прислано будет, от экипажа нашего уделили мы также для спасения жителей соли. 4-е — недостаток пороха останавливает также возможность пользоваться изобилующего здесь дичиною и дикими баранами, чрез что жители, лишаясь вкусной и здоровой пищи, прибегают также к гнилой рыбе, и у самого здорового человека все соки повреждающей до того, что семейства умирают бездетными. 5-е — еще более препятство размножению жителей — недостаток женского пола. Здесь теперь более нежели на 30-ти человек по одной женщине. Молодые люди приходят в отчаяние, а женщины разными по нужде хитростями вовлекаются в распутство и делаются к деторождению неспособными. Обозрев со временем область сию, донесу я тогда Вашему Императорскому Величеству обстоятельнее.

Горячие ключи близ Малькинского селения дают способ устроить при них больницу. Прости, Всемилостивейший Государь, честолюбивых своих подданных. Чтоб ознаменовать приход наш достойным сердца Твоего образом, облегченные понижением цен жители Камчатской области и мы, удостоенные исполнением Августейшей воли Твоей, в взаимных восторгах всеподданнейшей признательности, приняли смелось нарещи сии целебные ключи ключами Александровыми, собрав здесь до 5000 рублей на отделку оных и построении дела для призрения страждущих. Чистейшую жертву сию сострадания к ближнему повергаем Всемилостивейшему Вашего Императорского Величества воззрения, предоставя начальнику области генерал-майору Кошелеву, как первому соподвижнику полезного заведения сего, предоставить Вашему Императорскому Величеству план и штат оному.

Донося Вашему Императорскому Величеству из Бразилии о случившихся между мною и морскими офицерами несогласиях, наказывались мы среди всего пути нашего, что неприятные известия дадут Вашему Императорскому Величеству прискорбное о нас заключение, что какая-либо личность могла взять верх над пользою государственной. Я признаюсь Вашему Императорскому Величеству, что причиною была единая ревность к славе, ослепившая умы всех до того, что казалось, что один у другого оную отьемлет. Сим энтузиазмом, к несчастию своему, воспользовался подпоручик граф Толстой по молодости лет его, и наконец взаимное всех к пользе общей усердие, возродило еще более прежнего взаимное друг к другу уважение, то и остался он жертвою поступка своего. Обращая его к месту своему, всеподданнейше прошу Всемилостивейшего ему прощения, ибо жестоко для чувствительного сердца наказание лишену быть способов разделить славу великого подвига.

Милость Вашего Императорского Величества есть единственное для всех нас прибежище. Я чувствую себя виноватым поспеша моим донесением, и повергая себя к стопам Вашего Императорского Величества, всеподданнейше прошу прощения себе и всем морским офицерам. Всемилостивейший Государь! Мы охотно жертвовали Тебе жизнью и столь же охотно и впредь идем ею жертвовать.

Письмо Александра I Резанову Николаю Петровичу с сообщением о награждении его за заслуги в деле освобождения Камчатки

Господин действительный камергер Резанов! Получив через министра коммерции донесение ваше из Петропавловского порта от 16-го августа прошлого 1804 года, усмотрел я с удовольствием, что вы половину пути своего благополучно совершили, что при самом приходе вашем в Камчатку пользу вашего отправления дали вы почувствовать тамошним жителям понижение цен на те вещи, которые для них необходимы, и что по окончании в Японии посольства надеятесь вы отправить оба судна с грузом в С.-Петербург, а сами располагаетесь остаться в Америке для образования сего края. В знак особенного моего к вам благоволения я препровождаю при сем бриллиантову табакерку с моим вензелем, и сына вашего принял я к себе в пажи. Намерения ваши я одобряю и не нахожу нужды по отдаленности снабжать вас новыми предписаниями, поручив впрочем министру коммерции подробнее отнестись к вам, буде он в том найдет надобность. В заключение надеюсь, что Бог поможет вам совершить подвиг ваш и что я дождусь благополучного вашего возвращения. Пребываю к вам благосклонный.

Собственною Его Императорского Величества рукою тако: Александр Апреля 28-го дня 1805 года