РАК и предприятие к отправлению в Америку судов кругом света

Открытие Российской в Восточном Океане торговли, со времен Петра Великого, было всегдашним предметом попечения Российских Государей. Великий Монарх сей намеревался отправить для исследования земель, за Камчаткою лежащих, особливую экспедицию, но рановременная кончина Его предоставила славу исполнения сего достохвальным Преемникам.

В 1728 году отправлены были первые суда под начальством капитан-лейтенанта Беринга. Он описал берега Камчатки и, обошед Чукотский Нос проливом, Америку с Азией отделяющим, дошел до 67 градуса 18" и 68 градуса северной широты, и, не имея возможности за непроходимыми льдами, простирать далее своего плавания, возвратился в Петропавловскую гавань, оставя проливу имя свое, имя первого в том краю мореходца. В 1740 и 1741 годах сей же самый Беринг обще с капитан-лейтенантом Чириковым первые описали берега Северной Америки по 55-й градус северной широты и тем упрочили России на вечные времена их принадлежность. Возвращение судов сих с верными известиями об обилии звериных промыслов в местах, ими отысканных, родили в сибирских звероловах охоту к мореплаванию.

Недостаток в построении способных к таковым путешествиям морских судов, а тем более неимение знающих навигацию мореходов, хотя и подвергали их гибели, но отважность преодолевала все сии препятствия. Первые суда, на которых пущались промышленники, были строены или в Охотске или в Камчатке одномачтовые, без всякой правильной оснастки и назывались шитиками, а управление судов сих доверяемо было сперва казакам, в экспедиции с флотскими офицерами бывшим, а потом уже и одному из тех же промышленников, которые были посмелее. Люди сии назывались передовщиками; все искусство их состояло в знании компаса и признаков, приобретенных ими от частного плавания.

По мере открытия россиянами Алеутских, Андреяновских, Лисьих и прочих островов в Северо-Западной Америке, и Курильских, к Японии простирающихся, распространялись звериные промыслы, усиливалась мена с китайцами, и когда в Сибири разного рода добываемые звери от умножения звероловов приметно умалялися и едва могли удовлетворять внутреннее в России оных употребление, то морские промыслы, недостаток сей наполняющие, сделались уже совершенно необходимыми, и тогда-то знаменитое купечество не только всей Сибири, но и Великороссийских северных городов, с Китаем торги ведущее, жертвовало иждивением к поощрению морских промыслов, только для них нужных. Они послали в Восточное море суда и с возвращением оных, получали величайшие богатства.

Приобретение корысти привлекло наконец в Сибирь множество людей и из средины России. Города Якутск и Охотск наполнялись предприимчивым купечеством, и слух чрез возвратившихся промышленников о знаменитости полученной ими добычи повсюду рассеянный, возбудил в поселениях северной губернии охоту вступать в морские промыслы, невзирая на трудности и опасности, с таковыми путешествиями сопряженные. Суда принадлежали редко одному хозяину, но более многим складчикам, составляющим особые компании, которые с возвращением или потерянием судна тотчас же и оканчивались; вот обряд, каковым суда в дальние сии путешествия отправлялись, итак, можно ли было ожидать тогда прочного в Америке водворения?

В 1782 году было уже более 25 судов, в промыслах упражнявшихся. Постройка оных наперерыв один другому произвела дороговизну и в работниках, и в материалах; умножение промысла без хозяйственного распорядка умалило число зверей на островах, прежде оными изобилующих, а неумеренный вывоз понизил оным на Кяхте цены, чему немало споспешествовала и неосторожная мена купцов, и подрыв друг другу. Все сии в одно время стекшиеся обстоятельства привели в изнеможение частных людей, морские путешествия предпринимавших; многие из них разорились, а последние потеряли охоту к таковым предприятиям, яко никаких уже выгод не обещающим.

В сем-то положении застал торговлю сию приехавший в Сибирь рыльский гражданин Шелихов. Он предложил торгующим соединиться в одно тело, учредить компанию и водвориться в Америке, где уповал он не без основания найти звериные промыслы в изобилии; но новость ли предприятия или. недоверчивость их была причиною отказа. Сей предприимчивый муж бросился во внутрь России, искал товарищества к славе своего великого подвига, но, по неизвестности о его состоянии, не имев успеха, готов был уже один предаться исполнению лестных для него видов, как соуроженец его капитан Михаила Голиков принял с надлежащим уважением предмет сей, уговорил дядю своего курского купца Голикова, тогда Симбирские питейные сборы содержавшего, уделил от знатного его имущества некоторую часть на полезное сие пожертвование. Голиков вступил в товарищество, и Шелихов, обрадованный некоторым подкреплением, приступил немедленно к строению в Охотске судов и, построй и вооружа два судна, наименованные "Наталия" и "Три Святителя", и, оставя детей, пустился в 1783 году с достойною его супругою и 192 промышленниками в Восточное море. Обойдя цепи островов, достиг он пределов северной Америки и сделал на острове Кадьяке прочное водворение, возвратился по трехлетнем плавании в Россию со славою и богатством.

Столь счастливое Шелихова возвращение произвело в торгующих зависть. Они посылали суда в места, им отысканные, склоняли к мене с собою тамошних жителей, попирали иногда право собственности и таковыми насилиями давали американцам превратные о россиянах понятия; междоусобные наконец несогласия самих промышленников, разным хозяевам принадлежавших, побудили Шелихова мыслить о скорейшем устроении прочной компании; он подал Императрице Екатерине II проект о просвещении тамошнего края Христианской Верою и заведении кораблестроения, хлебопашества, скотоводства и приведении всех торгующих в одно тело. Проект сей, обещавший Отечеству твердую ногу, а торговле новые отрасли, удостоен был особливого внимания. Ему даны были на собственное его с Голиковым содержание духовная миссия, из архимандрита и шести братии состоящая, тридцать семей поселян из ссыльных и несколько штурманов, представляя будущему времени исполнение прочих предметов, от него упомянутых, а дабы во всем том сделано ему было немедленное пособие, то назначен был от Двора нарочный с повелениями к Иркутскому генерал-губернатору с тем, чтобы сей же посланный привез и обстоятельное об исполнении донесение.

Почтение мое к делам Шелихова, которого лично знать не имел я до того случая, заставили меня искать сей лестной для меня экспедиции. Наконец она удалась, и я отправился в Иркутск с повелениями и духовною миссию. Прибыв туда, летел к почитаемому мною мужу; я был обласкан им, и наконец достоинства старшей дочери его привлекли еще более меня к его дому. Взаимные наши склонности были родителями благосклонно приняты; я получил руку ее, и восемь лет супружества нашего дали мне вкусить все счастие жизни сей как бы для того, чтобы потерею ее отравить наконец весь остаток дней моих. Я пролил здесь слезу из глубины сердца; но да не вменится она мне в малодушие! Признаюсь, что столь же приятно для меня платить дань сей чувствительности, сколь священно для блага общего побеждать связи Природы.

В первый год супружества моего умер тесть мой, и тогда, кроме семейных обязанностей, и самое исполнение важных планов пало в жребий моей неопытности. Я шел однако же по известным мне следам его, представил Императору Павлу 1 записку о соединении торгующих в одно общество и причинах, к тому побуждающих. Она удостоена была Высочайшего внимания, рассмотрена в Высоком Совете и наконец июля 8 дня 1798 года последовал Высочайший указ об учреждении Российско-Американской компании, которой дарованы исключительные привилегии и правила, с принятием оной в особое покровительство Государя, повелевая при том главному правлению оной быть в Иркутске.

Едва совершилось основание сего общества, как присланы были к престолу от торгующих в Сибири купцов просьбы об устранении других там торговых обществ, а им от главного правления — доверенность защищать компанию, представляя повсюду лицо ее. Я представил правительству кредитив мой, и Августейший Покровитель утвердил оной, наименовав меня уполномоченным от сея компании корреспондентом и ходатаем у престола о пользах ее.

Вступив в новое сие звание, не мог я, по отдаленности компании, предворять в настоящее время ее нужды. Предприятия ее останавливались, и к отвращению такой медлительности, наконец, по примеру всех иностранных компаний, в столицах главное правление имеющих, переведено и Российско-Американское в Санкт-Петербург по особливому указу, октября 19 дня 1800 года последовавшему.

Перевод Главного правления скорее ознакомил соотчичей с пользами его предприятий, и во дни Александра I-го общество сие уже другой вид приняло. Новый покровитель ее и вся Императорская Фамилия благоволила звание акционеров украсить Высочайшими их именами. Сему последовали знатнейшие особы дворянства и купечества, и в начале 1802 года в самое короткое время из 17 членов, всю компанию составлявших, возросло число более 400 членов.

Таковое Монаршее Государя о распространении торговли попечение было счастливою для компании эпохою. Она, не упущая времени, возобновила у престола подаванные мною неоднократно от ее имени представления о затруднительном доставлении из Якутска в Охотск тягостей, о дороговизне провозных цен, год от году возрастающих, и о средствах к удобнейшему доставлению оных в Америку из Европейских портов. Как ходатай компании вызван я был из Выборга, где тогда по Высочайшим поручениям находился и нашел уже проект сей в руках министра коммерции, который, уважа столь смелое предприятие, восхищался случаем, дающим ему возможность столь полезно звание службы его соединить с обязанностями истинного россиянина. Граф Н.П.Румянцев немедленно доложил Императору, представление опробовано, способы облегчены, компания в том же году определила купить два судна для вояжа сего; а бывший тогда министром морских сил Адмирал Мордвинов с равною деятельностью приступил к назначению офицеров. Капитан-лейтенант Крузенштерн, подававший некогда сходный с представлением компании проект об удобности торга в Кантон, был назначен начальствующим морской частью, а капитан-лейтенант Лисянский — на другом судне командиром. Оба сии офицера были из числа посланных от короны в Индию на судах английских.

В том же 1802 году посланы от Главного Правления для покупки судов и заготовления запасов в Гамбург директор Шелихов, капитан-лейтенант Лисянский и корабельный подмастерье Разумов; но два последние, не одобря в Гамбурге судов, отправились в Лондон и купили "Леандра" и "Темзу". Первое о 16 пушках и грузом 430 тонн переименовано акционерами "Надеждою", а второе о 12 пушках, грузом в 270 тонн — "Невою". Офицеры были назначены, инструкции приготовлены, и ждали только из Лондона судов, чтобы, нагрузя товарами, тотчас отправить их.

Таково было в марте месяце 1803 года положение сей экспедиции, одно торговое производство целью имеющей; но пред самым почти отправлением ее совсем она уже иной вид восприяла.

Человеколюбивый Монарх не ограничился предполагаемым открытием нового чрез Кантон торга. Благосостояние в Америке его подданных, просвещение их, отдаление всех злоупотреблений, имя европейцев в четвертой части света столь постыдно унизивших, и, наконец, усовершенствование разных в Камчатке хозяйственных заведений занимали ум его и сердце. Ему угодно было в одно время не только образовать отдаленные сии области, но доставить жителям оных удовольствие вкусить и другие приятности жизни, на сей конец, во благу их открыть с соседственною Японскою державою торговлю, о которой давно уже Августейшие Его Предки помышляли.

Едва сообщил Он министру коммерции высокую волю Свою, как сей достойный знаменитого Росса сын приступил немедленно к приведению оной в исполнение и удостоил меня доверенностью быть участником столь достохвальных трудов его.

Сколь Империя сия близка к нам, но по нетерпимости в оной христиан, сведения об ней весьма недостаточны. Со времени путешествия Кемпфера в 1692 году чаятельно и сие политическое тело имело какие-нибудь в составе своем перемены, но они неизвестны. Последнее путешествие Тунберга в 1776 году удовлетворило более предметы ботаники.

Соседственные наши сведения были только те, что в 1777 году переводчик Очередин, а в 1778 году купец Шебалин и переводчик Антипин были на японском острове Матмае. Японцы хорошо их приняли, и сие подало первый повод искать торговой с ними связи.

В 1782 году Императрица Екатерина II возвратила Японскому Двору претерпевших кораблекрушение японского купца Кодая и японца Иеокитча. Поручик Лаксман отвез их в Матмай. Он был отменно хорошо принят и привез от Японского Императора лист о свободном проходе в Нагасаки для торговли одному российскому судну. Японские чиновники письменно изъяснялись ему: "что они, не ведая о степени достоинства Российской Империи, не знают, почтительно или непочтительно нам в их государстве покажется, и для того далее трактовать не могут, а представляют иметь рассуждение о торговле с Нагасакскими чиновниками".

В 1794 году еще 15 человек японцев претерпели кораблекрушение. Они спасены были на Курильских берегах идущим из Америки под начальством директора Деларова компанейским судном и жили в Иркутске. Император приказал послать за ними, возвратить в Японию, кто из них пожелает, и при сем случае отправить приличное достоинству империи посольство, уполномоча министра своего трактовать о прочном между обеими империями постановления торга; а дабы Российско-Американская компания не почувствовала ни малейшей в делах своих расстройки, то Высочайше повелеть соизволил взять на счет короны судно "Надежду" с двухгодовым его содержанием, Всемилостивейше позволяя компании поместить столько в него грузу, сколько за погрузкою посольских вещей окажется к тому удобности.

Жребий слежения сего пал на меня. Государь назначил меня в Японию посланником, соизволил поручить мне главное над обоими судами начальство, образовать Американские области, начертать им законы к охранению как личной безопасности, так и собственности каждого, устроить хозяйственные заведения, посеять семена науки и художеств, исследовать естественные произведения края того, а потом, обозрев и полуостров Камчатку, сделать об ней подробные замечания и по возвращении моем донести Его Императорскому Величеству.

С благоговением повиновался я воле Августейшего моего Государя и сетовал только о недостатке моих способностей. Императорская Академия Наук снабдила меня к исследованию трех царств природы подробными инструкциями. Сверх флотских офицеров назначены были мне в экспедицию: для астрономических наблюдений рекомендованный от барона Цаха доктор Горнер; для натуральной истории — доктор Тилезиус и титулярный советник Брыкин; для видов и костюмов — академик Курляндцев, а для японской миссии — надворный советник Фоссе, майор Фридерици и лейб-гвардии подпоручик граф Толстой; докторов Горнера и Тилезиуса должен был взять я в Гельсиноре.

Господа Президенты Императорских Академий Наук и Художеств, содействуя просвещению Америки, прислали мне к образованию тамошнего юношества в первоначальных его понятиях: Его Превосходительство Николай Николаевич Новосильцев — собрание разного рода классических книг, ландкарты и тому подобное; Его Сиятельство граф Александр Сергеевич Строганов — картины, бюсты, эстампы и рисунки для введения юношества во вкус художеств, Его Превосходительство Управляющий морских сил Министерством Павел Васильевич Чичагов — модель и чертежи судов, полезных для Американского плаванья; Его Сиятельство граф Николай Петрович Румянцев — прекрасное собрание путешествий и книг хозяйственных, а наконец и многие, соревнуя пользе Отечества, прислали мне при письмах разные книги и вещи, которые, достигнув Кадьяка, положу я в Американский музеум в незабвенную для позднего потомства память тех, кои о просвещении края того первоначальное имели попечение.

Между тем посольство мое приуготовлялось неутомимой деятельностью. Подарки были в одно время и приготовляемы, и мною принимаемы, так что 7 июля вышли уже корабли на Кронштадский рейд, и я ожидал только приезда японцев, чтобы сняться с якоря.

Наконец, японцы прибыли. Июля 17 удостоился я получить всемилостивейший Его Императорского Величества рескрипт, Высочайше конфирмованные инструкции, грамоту к Японскому Императору и четырех для возвращения в отчизну японцев, щедро от государя одаренных; и получа от Российско-Американской компании лестную мне доверенность, представлять всюду лицо ее, управлять и распоряжаться ее заведениями, судами и капиталами, откланялся я всемилостивейшему Государю и всей Высочайшей Императорской Фамилии, и 20 числа, оставя все, что близко было сердцу моему, был уже я на корабле "Надежда" и ожидал благополучного ветра.

По 26-е число держал нас на рейде довольно свежий противный ветер. Я знакомился с новым жилищем моим и действиями доселе чуждой для меня стихии и между тем сделал некоторые внутренние к походу распоряжения. Морские записки и астрономические наблюдения, как часть, принадлежащую собственно искусству флотского офицера, поручил я командующему морскою частью капитан-лейтенанту Крузенштерну, а наблюдения по естественной истории — отправленным со мною натуралистам; а потому путешествие мое не будет заключать ни того, ни другого; но все сии наблюдения изданы будут беспристрастно по части тех, кои действительно этими предметами занимались.

Между тем во все сии дни имели мы посещения иностранных министров и соотчичей наших, приезжавших из столицы смотреть суда наши. Господа Министры коммерции и морских сил, по воле Государя, были на судне моем; советы их имели следствием некоторые внутренние в экспедиции перемены, и, наконец, удостоверясь лично, что мы всем снабдены и к отъезду готовы, отправились они с сим донесением к Государю Императору.